В пестрой палитре художественной жизни Петербурга нельзя обойти вниманием творчество молодого художника Филиппа Казака. Его живописный почерк строго индивидуален, его работы заметны в любой, даже самой запутанной экспозиции.
Филипп Казак родился в 1976 году в Ленинграде. Живопись и поэзия окружали его с раннего детства. Его мать, Ольга Полищук, выпускница Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени В.И. Мухиной, до сих пор работает в области живописи и графики, отец – Михаил Казак, поэт, диссидент, друг Анатолия Зверева, чье творчество оказало большое влияние на вкус и становление будущего художника. Поступление Ф. Казака в художественную школу стало определяющим для его жизненного пути, по значимости – вторым рождением. Отныне его жизнь и творчество стали единым целым, а искусство – естественной средой, без которой он не мыслит своего существования, для которого и которым живет. Скромный, застенчивый подросток был буквально опьянен совершенно новым, настоящим и бесконечным миром искусства. И до сих пор одной из главных особенностей его творчества является непоколебимое жизнелюбие. Восторг художника при соприкосновении с окружающей действительностью выплескивается на холсты в виде энергичных композиций, изящных натюрмортов, экспрессивных портретов и лирических пейзажей.
Творческое становление молодого художника проходило под знаком глобальных перемен в стране, вошедших в историю под названием «перестройка». Однако это не помешало Ф. Казаку получить серьезное художественное образование: два года обучения на курсах при Миланской академии изящных искусств в мастерской Лино Марзулли и учеба в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии (факультет реставрации монументальной живописи), которую он закончил в 2006 году. Главным же фактором в формировании творческого языка художника был и остается активный самостоятельный художественный эксперимент и глубокое, проникновенной изучение творчества художников 19-начала 20 века. Если до учебы в Италии кумирами Ф.Казака были И.Левитан с его изумительным вкусом, изысканным колоритом и необыкновенным романтизмом, М. Шагал, покоривший его графикой и живописью, наполненными бесконечным мифологизмом, В. Поленов и Ф. Малявин с их эмоциональной насыщенностью и полнозвучным богатством колорита, то знакомство с творчеством таких художников, как П. Клее, Э.Нольде, Э. Мунк и других экспрессионистов начала 20 века, сначала было шоком, но потом позволило преодолеть законы традиционной реалистической школы и отдаться бесконечному творческому эксперименту, основанному на неисчерпаемой фантазии и неиссякаемом жизнелюбии художника. Вначале эксперименты велись Ф. Казаком почти не выходя за рамки изучения творчества любимых мастеров. В 1999-2000 годах, когда художник полностью переключился с графики на живопись, в его работах еще можно увидеть практически прямые цитаты творческих приемов живописцев начала 20 века. Так «Деревенская свадьба»(1999) обнаруживает в себе черты аналитического искусства Павла Филонова с его уникальной протяженностью действия, холсты того же года «А скрипач где?» и «Курица в деревне» отсылают нас к Марку Шагалу и его сказочным мотивам, а «Городок» (2000), где натуральные формы рассекаются на небольшие фрагменты, образующие кристаллическую структуру, напоминает картины Жоржа Брака. В этот период постепенно формируются основные методы работы Филиппа Казака. Во-первых, его эксперимент перестает быть безудержным, он становится более спокойным, в нем уже нет прежней суеты, автор стремится сохранить свой стиль, а знание творчества художников-экспрессионистов начала 20 века и любовь к нему не перерастает в цитирование, а лишь демонстрирует глубинное понимание и уважение к достижениям этих мастеров. Во-вторых, формируется отношение художника к натуре. С одной стороны, натура для него – это импульс для творчества (при этом он может быть получен где угодно – на улице, в кафе, на вернисаже), с другой – художник не нуждается в цитировании натуры, она лишь толчок, а не постоянно подпитывающий материал. Таким образом складывается способ работы. Она ведется в мастерской, по памяти, художник отталкивается от ощущения, идеи, рожденной натурой, мыслью или чувством. При этом работы возникают серийно. Каждая серия включает в себя от трех до нескольких десятков холстов. Различные серии вырастают друг из друга. Мотив, рождаясь в одной серии, переходит в другую или служит толчком для возникновения совершенно неожиданного ряда работ. Одна серия может идти за другой, а может наступать перерыв, который длится не более нескольких недель.
В 2001-2002 годах начинает проявляться своеобразие художественного языка Ф. Казака. Постепенно приходит легкость в работе, серии сменяют друг друга, перерывы минимизируются. Колорит высветляется. В 2000-2001 годах еще проявляются циклы работ, выполненные в декоративной, кубистической манере. Темный насыщенный колорит, плотное письмо, практически лишенное живописных приемов, эти холсты подобны комбинациям детского конструктора, из которого составлены фигуры людей, и лишь картина «Крестики-нолики» (2001) благодаря включениям светлых тонов – почти карамельного розового и светло-зеленого, а также легкой деформации композиции, создает у зрителя положительный настрой. В эти же годы художник создает несколько серий, где он сочетает живописные и графические приемы. В дальнейшем использование в живописи линсарного рисунка и графических обозначений – укрупненных, декоративных авторских подписей и датировок, поясняющих текстов и различных символов – становится для него характерным приемом. Однако в этих циклах живопись является лишь декоративным фоном: в серии 2001 года «Революция» фон выполнен широким энергичным мазком в темно-зеленом, уходящем в черном колорите, а в серии 2002 года «Все живое радуется весне», напротив, фон светлый, почти белый, и выполнен мелким фактурным, будто вспененным мазком. В дальнейшем автор во всех своих работах применяет именно эти два способа наложения краски. Рисунок в вышеозначенных циклах создается тонкой линией, резко контрастирующей с фоном. В серии «Все живое радуется весне» линия немного растушевана, она как будто махрится, а разноцветные пятна пастельных тонов, почти как в акварели, лишь подсвечивают рисунок, усиливая положительную эмоциональную наполненность работ.
Сюжеты Филиппа Казака разнообразны. У него нет каких-либо особых предпочтений – это и портрет, и пейзаж, и натюрморт. Хотя наиболее близки ему композиции, в пределах которых разыгрывается какое-либо действо или разворачивается определенное событие, - мечтающая во сне мышь («Мышкины сны», 2007), стоящие на страже мира во всем мире вооруженные матрешки («Матрешки против войны», 2006) или бесконечный птичий путь в «Воронах, спускающихся с гор» (2006). Постепенно подвергаются трансформации принципы портрета. Если в портретах начала 200-х годов, лишенных детализации, выполненных буквально несколькими энергичными мазками, нет стремления передать точное сходство, а главная задача художника – запечатлеть настроение портретируемого, то уже через несколько лет на смену им приходят декоративные, изящные, полные причудливых изгибов линий и тонких градаций оттенков работы, где главные персонажи превращаются в иллюзорные образы-миражи, - «Влюбленные» (2003), «Мама» (2007), «Прогулка» (2007).
Особо хочется отметить пейзажи Ф.Казака. Созданные в разное время, в разной манере, будь то экспрессия ранних работ или деликатная декоративность последнего времени, они поражают изысканное тонкостью живописного видения, богатством цвета и линий, неисчерпаемым жизнелюбием и бесконечной фантазией.
В 2005 году Ф.Казак переходит на крупный формат. Если раньше формат 100х70 был для него самым большим, то теперь и 200з200 – не предел. На этих форматах художник яркими, мощными мазками создает композиции, сочетающие в себе элементы натюрморта, портрета и абстракции. Сам он характеризует из просто как «эксперимент с новым форматом». Но скорее всего – это новый этап игры, разворачивающейся на поверхности иного, чем раньше, масштаба холста. Экспрессия ранних работ, сочетание наива и изысканности, активная роль линейного рисунка, наработки в области композиции последних почти десяти лет, новизна формата – все это позволяет художнику создавать импровизации совершенно нового толка.
Филипп Казак активен не только в живописных экспериментах, он открыт к диалогу с самым широким зрителем. У него хватает дерзости и жизненного напора не ограничиваться рамками галерей и престижных выставочных залов, а предложить свое искусство самому широкому зрителю. Его искусство востребовано, его знают и узнают в широчайшей художественной палитре Санкт-Петербурга.
Искусствовед: Наталья Косяченко